Черная свита - Страница 27

Новость, которую нам огласил полковник Сид, конечно же, серьезная. Но она была ожидаемой, поскольку присоединение к Ассиру и Асилку их соседей Арзума и Цегеда было всего лишь вопросом времени. Так что, никто из бойцов Черной Свиты этому не удивился. И хотя многие из нас хотели бы отправиться на фронт и показать врагам империи, что настоящие остверы еще живы, мы понимали, что это невозможно. Наш фронт это столица, и мы ведем свою войну, а поэтому, все, что нам оставалось, это обсудить известие и двигаться в фехтовальный зал. Послышалась команда полковника: "Командирам взводов развести личный состав на занятия!", и он удалился. Капитан Винс провел инструктаж, и мы повернули в пристройку казармы, где нас уже ожидал господин Конн Нагер и его коллеги.

И в этот момент меня окликнул адъютант командира роты, лейтенант Фей:

— Корнет Ройхо!

— Я! — выйдя из общего строя, я подошел к командиру взвода и адъютанту.

— Ступайте в кабинет полковника Сида, — сказал Фей.

Посмотрев на Винса, я дождался его одобрительного кивка, и прижал сомкнутый правый кулак к сердцу:

— Есть!

Ноги понесли меня в кабинет ротного командира, куда воинов Черной Свиты вызывали только по особым случаям, а мозг быстро прокручивал одну мысль за другой, и пытался понять, что от меня хочет полковник.

"Может быть, проявились мои контакты с бароном Каиром? — задал я себе вопрос. — Вроде бы нет, все чисто, посланники "Жала Канимов" осторожны, и прежде чем выйти со мной на связь, они постоянно проверяются. Документы, захваченные во время нападения на Вейфеля и людей Григов, отправлены по назначению, и от барона Каира передана "большая человеческая благодарность", которая пока выражена одними словами, а в остальном, ничего особо важного и секретного я на сторону не сливал. И так вертел ситуацию и эдак, и пришел к выводу, что ко мне не подкопаться. Тогда зачем я понадобился Сиду? Непонятно. Я служу в Черной Свите, веду свои дела, выполняю все поставленные передо мной задачи, и от остальных воинов роты ничем не отличаюсь, так что при разговоре с командиром, мне остается вести себя как обычно, но в то же время быть настороже".

За такими размышлениями я подошел к кабинету полковника. На входе стояли два солдата в полной боевой экипировке. Меня пропустили в помещение, и я оказался в месте, где Сид и капитаны Черной Свиты решали, что должны делать и чем заниматься бойцы роты. Помещение было самым обычным, одно большое окно, пара столов, на которых лежали папки с документами, и несколько стульев, на белой стене подробная карта столицы и пара списков, а в левом углу массивный деревянный шкаф и пара сундуков. Что касается людей, то их было двое, сам командир Черной Свиты и канцлер императорского двора граф Руге, по моим наблюдениям, один из основных руководителей "Имперского Союза".

Я представился по всей форме и застыл на месте, а полковник и канцлер оглядели меня с ног до головы и, указав на стул рядом со столом, Руге сказал:

— Присаживайтесь граф Ройхо.

Отметив, что меня обозначили как графа, а не как корнета, я присел. Канцлер, который чему-то усмехнулся, расположился напротив меня, взял в руки одну из папок, открыл ее, углубился в чтение каких-то документов, и в кабинете повисла тишина. Сид смотрит в окно и наблюдает за выезжающими из конюшни корнетами второго взвода. Я рассматриваю потолок, и по-прежнему гадаю о причинах моего вызова в это место. А Тайрэ Руге, не обращает ни на кого внимания, просматривает документы в папке, и время от времени морщит лоб. Так продолжается около трех минут, до тех пор, пока Руге не захлопнул папочку. Картон в кожаной обложке схлопнулся, канцлер двора посмотрел на меня, а я на него. Несколько секунд мы померялись взглядами, и я не отступил, выдержал взор вышестоящего начальника и, удовлетворенно кивнув, он отвел от меня свой взгляд, и произнес:

— У вас хороший послужной список граф Ройхо и, не смотря на ваш возраст, за плечами немало славных дел, которыми можно гордиться. Потеря родителей и дома, это серьезный удар по психике любого молодого человека. Но вы не сломались, смогли уцелеть и спастись, выдержали трехлетнее обучение в "Крестиче", и без колебаний вступили в организацию имперских патриотов. Затем, вы немного, но весьма результативно повоевали, снова смогли выжить и в имперском Генштабе лежат два ходатайства о вашем награждении, одно от командира партизанского отряда Калагана, а другое от командующего Отдельным Маирским Горным Корпусом полковника Мурманса.

"Оля-ля, — подметил я, — два ходатайства, про которые я ничего не знал. Глядишь, еще медальку дадут".

А граф продолжал:

— Но это все в прошлом, а меня больше интересуют ваши нынешние подвиги и успехи. За три месяца службы в Черной Свите, граф Ройхо зарекомендовал себя с самой наилучшей стороны. Караулы несет исправно и без халатности, на занятиях усидчив и внимателен, а главный показатель, конечно, это ваши похождения в Белом Городе. Девять официальных дуэлей и девять побед. Это впечатляет.

Подражая Руге, я кивнул подбородком, и ответил:

— Я стараюсь выжить, господин канцлер, и этим все сказано, а ко всем приказам моих командиров отношусь всерьез. Сказано, драться, и я дерусь. Но в целом, я человек не агрессивный и приключений не ищу.

— Хитрите Ройхо, — канцлер усмехнулся. — Ведь это вы со своими друзьями убили Вейфеля Грига, и не просто так, а еще и ограбили его?

— Да, мы.

Отпираться от очевидного факта, я не стал, слишком много ниточек ко мне от этого дела тянется. Официально ничего не докажешь, но я ведь не в Тайной Страже на допросе, так что можно быть достаточно откровенным.