Черная свита - Страница 14

Однако, как я уже говорил, есть воля командиров, и раз уж мы сами подписались на службу императору в Черной Свите, придется ее выполнять. Ну, а пока, необходима дополнительная информация. Альера слишком рано отпустил не участвовавшего в конфликте шевалье, а наших знатоков столичной жизни, старших офицеров Черной Свиты, рядом нет. Однако имеется кучер, коляска которого находится в хорошем состоянии, и сам водитель кобылы, как говорил Леонид Утесов, хмурый мужик лет сорока пяти, выглядит колоритно и производит впечатление бывалого человека и старожила, который знает центр столицы как свои пять пальцев. И по своей прошлой жизни, я знаю, что люди подобной профессии, занимающиеся извозом, вне зависимости от названия, таксист, кучер или извозчик, знают о жизни своего города очень многое.

— А что любезный, — обратился я к нашему водителю, — часто ли к мадам Кристине людей возишь?

— Бывает, — флегматично отозвался мужик.

— И чем там дворяне занимаются, знаешь?

— Не-а, — крупная черноголовая голова в надвинутой на глаза кепке мотнулась из стороны в сторону.

— А если подумать? — я кинул на мягкую обивку сиденья, на которой расположился извозчик, серебряный нир.

Мужик кинул на меня косой взгляд, переложил вожжи в левую руку, а правой накрыл монету. После чего вновь отвернулся, и спросил:

— А что именно господина гвардейца интересует?

— Так я и говорю, чем занимаются там люди, и кто в салоне бывает?

Правая рука, прихватив монету, сместилась с сиденья, и после небольшой паузы, извозчик ответил:

— Народ разный бывает. Купчики средней руки из Торгово-Промышленной Палаты, дворяночки из бедных, бароны из небогатых, приживалы и нахлебники, музыкантов видел и поэт один, чудак полусумасшедший. Всякая публика. Я от дома мадам несколько раз людей увозил, в основном, сильно пьяных.

— Понятно. А сама мадам Кристина кто?

— Баронесса, вроде бы, но герба на ее доме я не видел.

— А фамилия мадам какая?

— Ивэр.

— И часто собирается компания в доме мадам Кристины?

— Я того не знаю, но вроде бы каждый день. Как ночью по улице Хальден не проеду, в восьмом доме свет горит.

— А барона Финера знаешь?

— Ну-у-у, — протянул он, и снова искоса посмотрел на меня, — надо еще разок подумать.

Снова на сиденье опустилась серебряная монета, которая сразу же исчезла.

— Подумай, — наблюдая за кучером, усмехнулся я. — И расскажи мне про барона.

— А чего рассказывать, — мужик кнутом слегка взбодрил свою лошадку, — личность не шибко известная, но и не сошка из провинции. Дуэлянт и бабник, денежки водятся, служит в гвардии, но в форме, как вы, на показ, никогда не ходит, стыдится, наверное. Я барона три раза возил, помню его.

— И где именно служит Финер?

— Не знаю.

— А как он выглядит?

— Темноволосый, широкие плечи, длинные волосы, как у вашего друга, — он кивнул на Альеру, который с недавних пор, стал отпускать роскошную белокурую гриву, — и еще у него шрам на левой щеке, рваный такой, уродливый.

Всю дорогу, пока ехали, я задавал кучеру вопросы, а он охотно отвечал. Все же, пара серебряных ниров хороший стимул для разговора. И когда перед ухоженным симпатичным трехэтажным домиком на улице Хальден мы покинули коляску, у нас уже имелась некая предварительная информация о том месте, куда мы направлялись, и том обществе, в котором окажемся. Как и ожидалось, это был небольшой средний бордельчик для господ из полусвета, которых не допускали ко двору великого герцога Витима и иных очень знатных столичных феодалов и магнатов. Так что, серьезных опасностей можно было не ожидать, но и расслабляться тоже не стоило.

Мы подошли к дверям, и нам незамедлительно открыл высокий и поджарый слуга, как водится, облаченный в ливрею. Он как-то странно втянул носом воздух, словно охотничий пес, и очень вежливо поинтересовался, кто мы и с какой целью прибыли в дом баронессы Кристины Ивэр. Я ему сказал, что мы офицеры гвардии и друзья шевалье Буржика, Мастона и Нирана. И это все, что ему надо знать, и если через три минуты мы не войдем в дом, то он сильно пожалеет о том, что родился на этот свет.

Слуга остался невозмутимым и угроз, что странно, не испугался. Он попросил нас подождать, закрыл дверь и удалился. А мы пару минут молча постояли, посмотрели на вечерний Грасс-Анхо, одернули свои мундиры и проверили, насколько легко выходят из ножен уже отведавшие сегодня крови клинки.

Наконец, за несколько секунд до отпущенных трех минут, дверь снова открылась, и долговязый слуга баронессы пригласил нас пройти на второй этаж. Пока все шло вполне нормально, и вскоре, поднявшись по широкой лестнице, мы оказались в просторном зале. Стены этого помещения были завешены гобеленами и лиловыми шторами, за которыми вполне спокойно можно было спрятаться двум-трем человекам. На улицу выходили два закрытых стеклом окна. Вдоль стен стояли широкие диваны, несколько столиков с фруктами, закусками и вином, а в углу находился клавесин. Под потолком горел "вечный светильник". Вот и вся обстановка.

Что же касается людей, то их пока было немного, всего семь душ. Пять девушек в легких разноцветных платьях без всякого макияжа на молодых и чистых лицах, сидящие на двух диванах. Пожилой мужчина с брюшком, судя по безвкусному камзолу и штанам из красного бархата, недавно приподнявшийся торгаш или мелкий промышленник. Ну, и сама хозяйка, миловидная тридцатилетняя шатенка со стройной фигуркой в светло-синем платье, которое из-за обилия легких кружев казалось воздушным.