Черная свита - Страница 76

"Видать, прижало госпожу Ивэр", — мелькнула в голове мысль, и я направился к ней. Подошел. Поздоровался. Приложился к ручке. Сказал пару дежурных комплиментов и осведомился о делах. После чего минут десять слушал Вингера Бонса, а когда он окончил читать отрывок своего произведения, похлопал ему. И только после этого мы с хозяйкой перешли в ее кабинет, сели в новые удобные кресла, и баронесса, сбросив маску уверенности и непробиваемости, с надрывом, произнесла:

— Граф, у меня беда.

Впервые я видел ее в таком состоянии, и от этого мне стало немного неловко. Но я быстро собрался и перешел к расспросам:

— Успокойтесь баронесса и расскажите, в чем дело?

Кристина Ивэр глубоко вздохнула, и начала говорить, поначалу, немного сбивчиво, а потом все четче и по существу. И из ее рассказа выходило, что у баронессы, действительно, возникла проблема, причем с давними корнями, и чтобы понять ее истоки, надо было немного коснуться истории семьи Ивэров и жизни самой мадам.

Итак, Кристина Ульчер, так звали баронессу в юности, начинала свой самостоятельный жизненный путь, так же как и ее "воспитанницы". Столица, денег нет, прекрасные рыцари отсутствуют, и дорога одна, в салон. В общем, нормальный путь средневековой провинциалки без средств к существованию, влиятельной родни и связей. А что дальше, совершенно понятно. Проведенная в веселье молодость, наполненный серостью и случайными любовниками средний возраст, и смесь из забвенья и одиночества в старости.

Но ей повезло. На красивую и неглупую шатенку запал пятидесятилетний барон Икса Ивэр, который принадлежал к древнему и славному роду с материка Анвер. Титул, замок и бедные родовые земли он унаследовал поздно, а до того, служил рядовым телохранителем великого герцога Варны, сначала Манфреда, а затем нынешнего Ульрика. И пока он был шевалье, Ивэр жил обычной жизнью воина. Драки и дуэли, бабы и трактиры, гулянки и сражения. А вот когда Икса стал бароном и "уволился в запас", то решил взяться за ум. И первое, что он сделал, это, наплевав на мнение многочисленной родни, женился на привлекательной Кристине из салона мадам Геран.

Молодожены были счастливы, по крайней мере, так говорила сама мадам Кристина. Имелся дом, немного скопленных Ивэром денег и маленький, но стабильный доход с родовых земель. Они жили по средствам, любили друг друга, и подолгу не вылезали из кровати. И так продолжалось до тех пор, пока Кристина не забеременела. Барон этому был рад, даже слишком. Стал закатывать шикарные пиры и влез в долги, а затем, на радостях он ушел в загул, который продлился целый год и в конечном итоге свел его в могилу. Чревоугодие и нехорошие излишества никого до добра не доводили, особенно, людей в возрасте.

Баронесса Ивэр осталась одна с трехмесячной дочерью на руках. Наличные деньги быстро закончились, и к ней пришли кредиторы, требующие возместить долги мужа. Было тяжело, а стало еще хуже. Из провинции, как черт из табакерки, вылез дядя покойного Иксы, шевалье Кель Ивэр, который быстро просек, что к чему и стал суетиться. Он отобрал у ошарашенной и убитой горем матери, за которую некому было заступиться, родную дочь, вывез из столичного дома все более или менее ценное имущество и вернулся на материк Анвер, где присвоил себе замок и родовые земли семьи. И это он еще по мягкому варианту все сделал, ведь мог и придушить Кристину, а затем унаследовать титул барона. Но видать, его остановило то, что в этом случае на него перешли бы долги покойного племянника, а денежки он любил. И потому, шевалье Кель Ивэр решил ждать, пока Кристина самостоятельно выйдет из тяжелого положения или продаст дом в черте Белого Города.

Большинство женщин, оказавшись в положении Кристины Ивэр, не выкрутились бы, но она смогла это сделать. И как только пришла в себя после смерти мужа, незамедлительно стала действовать. Кристина вертелась и крутилась, прыгала из койки в койку, укрывала в своем доме мошенников и фальшивомонетчиков, ошибалась и училась на своих ошибках и, в конце концов, расплатившись с долгами мужа, организовала салон, который приносил ей небольшой доход. И тут вновь всплыл дядя Кель, который предложил Кристине взаимовыгодный договор. Он живет в провинции и воспитывает дочь Кристины и Иксы, не претендует на титул и раз в год разрешает матери на один месяц навещать свое родное дитя. Но за это он требовал делить с ним постель и выплачивать деньги на содержание ребенка, поначалу, небольшие суммы, в полсотни золотых и сотню, а затем, пару лет назад, выплаты достигли двухсот иллиров.

Мадам свою дочь любила, и принимала все условия провинциала, которого сложившееся положение дел устраивало, и он был рад тому, что у него имеется курица несущая золотые яйца, кроме денег, при посещении ребенка еще и удовлетворявшая его сексуальные потребности. Однако это не устраивало саму мадам, которая не оставляла надежды вернуть дочь себе, но не знала, как это сделать. Был бы Кель Ивэр столичным дворянином, все решилось бы с помощью знакомств баронессы, взяток, а возможно, и бандитов, но Анвер это не Эранга. Вотчина Ивэров находились на территории великого герцога Ратины, который на своей земле всегда защищал своих вассалов, и посылать против Келя бойцов значило схватиться не только с мелким шевалье, но и с могущественным феодалом. Поэтому баронессе приходилось терпеть родственника шантажиста. Но ее терпению пришел конец, и она решилась перейти к активным действиям, а причиной этому послужило письмо от Келя Ивэра, которое она получила вчера утром.

Провинциальный шевалье и родственник предупреждал, что ее дочь подрастает, и расходы на ее содержание и воспитание должны стать больше. И если через месяц Кристина, как обычно, желает навестить родное дитя, то пусть готовит тысячу золотых. Ну, а коль у нее такой суммы не наберется, то дорога в замок для матери закрыта.